Журнал "Октябрь" № 6. 2017
Журнал Октябрь, 2017
Серия: Октябрь 2017
Что мы помним? Как? Почему? А что — ускользает от воспоминаний? К этим вопросам вновь и вновь возвращаются авторы июньского спецномера «Знамени» — начиная с Натальи Ивановой, чья статья «Правда и ложь воспоминаний» открывает журнал и кончая критиком Юлией Подлубновой, написавшей для рубрики «Переучет» обзор наиболее интересных архивных публикаций, вышедших в недавних литературных изданиях.
Номер, посвященный памяти, и впрямь напоминает машину времени: путь к личным воспоминаниям, «своему» прошлому лежит через сумрачный лес прошлого исторического, с которым не всегда ясно — что же делать и на каком языке о нем говорить сегодня?
Об этом — стихотворная подборка Виталия Пуханова, которая так и называется «На Закате советской империи». Его строчки «Они говорят: оставим это в прошлом, // Или: забудем прошлое.// И движутся в будущее налегке. //А мы от рождения отправляемся в прошлое// И прошлое поглощает нас как океан» становятся своеобразным лейтмотивом, а закат советской империи — своего рода точкой отсчета для вымышленных и невымышленных повествований.
Вот юный тогда художник Борис Заборов думает о том, что надо же как-то, на что-то жить — но, придя в союз художников, видит там приколотые к стенду «литературно сформулированные» готовые названия заказных картин, воспевающих успехи советских пятилеток (принес эскиз — получил аванс), и в ужасе бежит от этой циничной лжи — в мир книжной иллюстрации. Вот герой ядовито-изысканного, как всегда бывает у Николая Кононова, рассказа «На подступах к туризму», которого зовут Мотылек (такая фамилия) собирается в — казалось бы — дружественную Венгрию, но тут — увы! — партийные старики и старухи, ведущие между собой беккетовские диалоги, решают, что, нет, недостаточно дружественна эта самая Венгрия, и ехать туда — по меньшей мере опрометчиво. Или вот: приезжает в Переделкино сам (!) Гарсиа Маркес. И писатели ждут его с нетерпением, но — не тут-то было. Писатель-то Маркес великий, но политические его убеждения оказываются несовместимы с фрондерским образом мысли его собеседников — Леонида Зорина, Юрия Карякина….И когда он начинает петь дифирамбы Фиделю…Но нет, о том, чем эта встреча закончилась, лучше читать не в пересказе, а изложении свидетеля — Ирины Зориной. Или вот: Андрей Вознесенский в мемуарах давнего поклонника и составителя двухтомного собрания поэта, Георгия Трубникова, Вознесенский в 70-е, в 80-е, в зените славы, предстает фигурой, скорее, страдающей. Как-то становится понятно, что плохо было даже тем, кому было хорошо…И как изящно перекликается со всеми этими публикациями сюжет рассказа нижегородского писателя Олега Рябова «Шатков, или Жизнь поэта»! Рассказ — полуправда- полубыль о жизни подпольной московской богемы эпохи Застоя. В бескомпромиссно непечатающемся поэте Шаткове угадывается сразу несколько участников тогдашней литературной жизни, а окружают его — густоволосый драматург некто Генрих Сагир, в котором как не увидеть замечательного поэта Сапгира, Андрей Вознесенский, нетрезвый и вдохновенный, и вполне официальный, и даже несколько чиновный поэт Михаил Дудин, с письма которого главному герою, поэту- дебютанту из города Горький, начинается это несколько абсурдное, в духе то ли Булгакова, то ли Марка Фрейдкина, повествование.
Есть в номере и сюжеты более ранние — гулаговские. Видимо, память, когда она начинает говорить ("Память, говори! " — девиз июньского «Знамени») не может обойти эту эпоху: откуда бы ни шла — утыкается в нее, как в стену. Особенно эти сюжеты потрясают, когда касаются того, что с детства как бы к ним не имело отношения. Речь идет о расследовании гибели в 30-е Иосифа Кассиля, брата писателя, того самого Оськи из «Кондуита и Швамбрании». Какой страшной оказывается изнанка детской сказки…
О чем еще говорит память? О гулаговском детстве — в тексте Владимира Болохова, о ташкентской интеллигенции — в очерке литературоведа Элеоноры Шафранской, посвященном легендарному «благотворительному» номеру «Звезды Востока», о судьбах интеллигенции московской — в записках врача Ирины Алесковской, чьи пациенты становились ее друзьями на долгие годы, о Борисе Чичибабине — в воспоминаниях Лилии Карась-Чичибабиной, о первой редакции словаря «Русские писатели», о драматурге Володине, Натане Эйдельмане, Арсении Тарковском и многих -многих других — в чутком повествовании Натальи Громовой, обладающей даром видеть людей и говорить с ними, об Инне Лиснянской — в стихах поэтессы, чья подборка любовно подготовлена ее дочерью, Еленой Макаровой, о жизни молодой библиотекарши, приехавшей по распределению в Сибирь — в мемуаре Анны Фрумкиной, снабженном предисловием одного из старейших наших критиков, Ирины Роднянской.
А еще в июньском знамени можно прочитать стихи Татьяны Вольтской, загадочного поэта Ф.К. и екатеринбуржца Андрея Санникова и узнать о книгах:
Борис Мессерер. Промельк Беллы: романтическая хроника (Елена Подшивалова); Геннадий Калашников. «Каволюблю…» (Э. Мороз); Юрий Карякин. Переделкинский дневник. Составление, предисловие, примечания И. Зориной (Ольга Балла); Алексей Мельников. Введение в мифологию (Борис Кутенков); — Александр Генис. Обратный адрес: автопортрет (Станислав Секретов); Ф.С. Сонкина. Юрий Лотман в моей жизни. Воспоминания. Дневники. Письма (Елена Елагина); Оксана Дворниченко. Клеймо: судьбы советских военнопленных (Лиана Алавердова); С.Б. Борисов. Энциклопедический словарь российской повседневности ХХ века. Том II (Марианна Марговская).
Память говорит — читатели слушают.
Другие товары в серии «Октябрь 2017»